Колибри и с кем их путают – нектарницы.

Фирменный знак колибри - эпитет «самые». Самые маленькие, самые длинноклювые, самые нектароядные, невероятные и удивительные и, быть может, самые красивые. Это не птицы, а какие-то «пернатые мухи» (прежде их так и называли «птицы-мухи»), и, впервые увидев их в природе, человек не сразу понимает, что произошло. Раздается странное низкое жужжание, и боковым зрением смутно замечаешь, что «что-то» пронеслось мимо, на большой скорости и не очень высоко от земли, то ли какое-то крупное насекомое (жук или шмель), то ли микро-смерчик. После секундного замешательства успокаиваешь себя — «наверное, показалось». Но вот нераспознаваемый летательный объект завис над цветком, «проявился», и тогда видишь, что у него есть длинный клюв, крылья и крошечное тельце, пульсирующее «в такт» при насасывании нектара, как у крупных бабочек-бражников (см. № 6 за 2000 г. журнал «В мире животных»), которых нередко и принимают за колибри приехавшие отдохнуть на побережье Крыма или Кавказа далекие от природы обитатели мегаполисов. Однако они ошибаются — в Старом Свете колибри нет, поскольку более трехсот их видов обитают только в Америке, от Огненной Земли до Аляски, с наибольшим разнообразием в Эквадоре, Колумбии и Перу. Парочка видов изредка залетает с Аляски на Чукотку и остров Врангеля, но не далее. Еще парочку видов совсем редко заносит ветрами через океан до Ирландии и Англии. На Ближнем Востоке, севере Африки и Передней Азии, где периодически видят «колибри» цивилизованные туристы, их (колибри) точно нет и быть не может. Так кто же смущает достойных и образованных европейцев? Бражники — лишь часть ответа. Большинство людей все-таки не настолько невежественны в своих познаниях природы, чтобы не отличить крупное насекомое от маленькой птицы. Есть мистификаторы посильнее, разоблачение которых требует не только внимательности и догадливости, но и знаний. Природа решила не обделять Старый Свет разукрашенными эльфами, и так появились нектарницы (семейство Nectariniidae), более ста видов которых населяют тропики Африки, Азии, Индонезии и Северной Австралии. Подражание колибри здесь во всем — облике, величине, «металлическом» оперении, длинных изогнутых клювах, в длинном языке-«насосе» (с кисточкой на конце), удлинении центральных перьев хвоста наподобие вымпелов и, что самое главное, в образе жизни. Однако под нарядом колибри кроется анатомия воробьиной птицы (колибри — неворобьиные), и в полете сразу виден подлог — порхают нектарницы по-другому и чаше пьют нектар, сидя на цветке или подвешиваясь к нему, а не зависая у цветка наподобие бабочки бражника. И гнезда у них другие — подвешенные снизу к тонким ветвям мягкие «домики-сосульки» из мха, листьев, паутины и ивового пуха. Здесь они уже подражают синицам ремезам.

Колибри на кормушках-поилках (на фото черногорлый колибри) - обычное явление во многих штатах сегодняшней Америки

В красоте своих нарядов нектарницы мало уступают колибри, а по разнообразию окраски даже превосходят последних. У многих их видов тельце, как и у колибри, покрыто как бы чешуйками металлической фольги, которая переливается всеми цветами радуги в рассеянных лучах солнца. Быть может, поэтому англоязычный мир именует нектарниц «солнечными птицами» (sun-birds), что можно иносказательно перевести и как «птицы солнца» или даже «посланники солнца». Блестящая окраска — не пигмент, а структурное свойство покровов. Она не смывается дождем и не тускнеет со временем, но исчезает при нарушении тонкой структуры пера. «По умолчанию» речь, конечно, идет о самцах. Самки нектарниц, как и многих других воробьиных птиц, — скромно окрашенные золушки. У нектарниц-пауколовок (род Arachnothera) и самец, и самка имеют достаточно скромную неброскую окраску. Нектарницы и колибри владеют одной и той же «профессией» в разных полушариях Земли. Их занятие — поглощение нектара и пыльцы и через это — опыление цветов. Длинный клюв вводится в венчик цветка, а не менее длинный «живой» язык с продольным желобком закачивает сладкий сок «внутрь». На конце языка кисточка, которой заодно можно смахнуть пыльцу. Большинство нектарниц собирает нектар в кронах деревьев, но есть и те, которые ищут цветки у самой земли.

Колибри (на фото - Colibri thalassinus) любят купаться и делают это по нескольку раз в день

А вот методы «приближения к цветку» у нектарниц и колибри неодинаковы. То есть нектарницы, они же, в обиходе, нектарки, могут поднапрячься и зависнуть у цветка наподобие колибри, но им это дается с большим трудом, ибо, как уже говорилось, у них другая анатомия скелета, иная мускулатура, да и «энергетика» тоже другая. Между воробьиными и неворобьиными птицами большая пропасть в области физиологии и биохимии. Колибри - неворобьиные, их ближайшие родственники - стрижи. Одни систематики помещают семейства колибри и стрижей в один отряд (длиннокрылых), другие считают их близкими, но все-таки разными отрядами. Так или иначе, но у колибри и стрижей много общего как в анатомии крыла, так и в физиологии (и те и другие умеют впадать во временное оцепенение с понижением температуры, в своего рода кратковременную спячку), да и в других аспектах биологии, например, в устройстве крохотных гнезд, на которых едва помещается самка.

Несмотря на крохотные размеры, колибри (на фото - Archilochus colubris) довольно агрессивны и смело защищают свою территорию

Колибри без труда зависают в воздухе. Особый тип полета, когда узкие, как у стрижей, крылья вращаются по контуру «восьмерки» со скоростью от 20 до 100 взмахов в секунду, присущ колибри, неподражаемым летунам. Они делают в воздухе, что хотят, — мгновенные остановки, «пуски» и развороты, движения вверх, спиной вперед и вниз. И, естественно, зависания у цветка. Так могут летать только насекомые — бражники, шмели, пчелы и мухи. По измерениям, колибри развивают на рывках скорость до 100 км в час, чему позавидуют и стрижи. Но чтобы так летать, нужен невероятный «мотор», поэтому у колибри самое большое и мощное среди птиц сердце - втрое больше желудка (занимает половину полости тела), с числом сокращений до 1200 ударов в минуту. Нектарницы, как и другие воробьиные птицы, сконструированы иначе и не обладают «мотором» такого класса. Поэтому обычно они поступают более прозаично, попросту подсаживаясь на ветку рядом с цветком или, если он свисает с ветки, цепляясь за него коготками и подвешиваясь к нему головой вниз. Кстати говоря, нектар нектаром, но от белков животного происхождения ни у кого из пернатых отказываться не принято, так что «солнечные птички» с удовольствием поедают и насекомых, которых находят внутри цветков и за их пределами. Так же поступают и колибри. Связь с цветками, быть может, не столько критична для самих птичек, сколько для некоторых растений. Цветки африканских алоэ, например, опыляются в основном нектарницами. От «солнечных птичек» зависят и некоторые полупаразитические лианы, связанные с акациями.

Обычный прием кормления колибри (на фото - Heliodoxa jacula) - зависнуть перед цветком и, введя в него длинный клюв, высасывать языком-трубочкой нектар

Нектарницы не одиноки, как группа, и в Старом Свете у них есть родня, которую, впрочем, природа не одарила таким же великолепием в окраске и такой же причудливостью форм. Ближе всего к «солнечным птицам» цветоеды (они же цветососы, семейство Dicaeidae, около 60 видов) — маленькие, плотные и короткохвостые птички с короткими клювами (но длинными языками!), самцы которых окрашены ярко, как попугайчики. Они тоже строят висячие гнезда-кошелки, но хуже экипированы и ниже «классом» как поглотители нектара и опылители цветков.

Пурпурная, или азиатская, нектарница (Nectarinia asiatica) - известная «фотомодель» в этой группе птиц. Самки нектарниц не блещут яркой окраской, но имеют такие же длинные клювы

Белоглазки (семейство Zosteropidae, около 85 видов) не столь близкие кузины «солнечным птицам», но в системе их обычно помещают сразу за нектарницами. Белоглазки часто кормятся в тех же самых местах и нередко посещают те же деревья и те же цветы в садах. Клювы у них короткие, языки не длинные (но конец языка раздвоен и несет бахрому), и сами птички сложением являют собой нечто среднее между пеночкой и синицей. Большинство видов имеет зеленоватую окраску, а белоглазками их назвали за характерную черту — аккуратное белое колечко вокруг глаза. Белоглазки — жизнелюбы, все время бодро копошащиеся в листве и оглашающие лес своими бойкими песенками-позывками. Гнездо белоглазок — не свисающие с ветвей кошелки, а опять же аккуратные корзиночки, свитые в развилке тонких ветвей, своего рода миниатюрные гнезда иволги. В цветках белоглазки ищут насекомых, а пыльцу и нектар потребляют лишь настолько, насколько позволяют их неприспособленные для этого клюв и язык.

По наряду самцы нектарниц также не уступают своим американским двойникам

Нектарницы постепенно стали столь же милы цивилизованным обитателям «Востока», как и колибри той же категории населения «Запада». Во многих штатах Северной Америки люди вывешивают в своих садах, нередко прямо перед окном, традиционные ярко раскрашенные поилки с сиропом, и колибри не заставляют себя долго ждать. Иногда у одной поилки одновременно появляются 2—3 птички, и хозяева могут наблюдать за пернатыми эльфами прямо через стекло за утренней чашкой кофе. И здесь есть за чем понаблюдать. Зависание живого «Карлсона» в воздухе, введение длинного стилета сквозь узкое отверстие поилки, судорожная пульсация желудка, нет — всего тельца птахи — нетривиальное зрелище. К тому же «птицы-мухи» ревниво защищают «свои» поилки, и считающий себя хозяином территории атакует непрошенного гостя прямо в воздухе. «Леди»-колибри здесь оказываются заметно нетерпеливее и драчливее «джентльменов» (сколь много, право, аналогий в этом мире), их атака молниеносна, и вот только что вы видели две зависшие у поилки птички, а через полсекунды одну из них как ветром сдуло. Просто была и в момент исчезла, как растворилась. По-другому не скажешь. У каждого колибри четкий дневной график, распланированный на день маршрут облета, и птичка появляется в нужном месте в определенное время, у поилки — почти всегда рано утром и вечером перед заходом солнца. Рядом с поилкой может быть «любимое дерево» колибри, на вершину которого птичка непременно присаживается и ведет себя на присаде как механическая игрушка, поворачивая голову с поразительной выдержанностью временного интервала, словно маятник часов, то вправо, то влево.

Белоглазки - жизнелюбы и все время весело копошатся в листве деревьев

Современные американские домохозяйки, особенно живущие на своих «приусадебных участках», неподражаемы в своей любви к посещающим их сады пернатым и изобретательности в привлечении птиц (смотря на это трудно поверить, что в XIX веке миллионы колибри были изничтожены ради украшений для дамских шляпок, правда, европейские модницы здесь не менее виноваты, чем американки), так что, вероятно, рецепт вывешивания поилок для нектарниц был выписан из-за океана. Теперь это нормальное явление на Ближнем Востоке, поэтому немудрено, что образованные люди, европейцы по происхождению, читавшие в детстве о колибри, открыли их для себя «живьем» в лице старосветских нектарниц.

Чаше других путают с колибри палестинскую нектарницу (Nectarinia osea), которую в Израиле называют несколько неуклюже, но более «политкорректно» красноподмышечной нектарницей. Палестинская нектарница - наиболее северный вид «солнечных птиц», доходящий на север до юга Сирии. А самый известный и издавна попадающий в объектив фотоаппарата вид - пурпурная, или азиатская, нектарница (Nectarinia asiatica). Самка этой птички, как водится у нектарниц, невзрачное серенькое существо, хотя и столь же длинноклювое, а самец — блестящий франт. Обоих нетрудно снимать в Индии и Непале прямо из беседок в садах лоджей (простеньких озелененных отелей), лишь на время выпуская из рук чашку душистого чая. Вместе с нектарницей в объектив фотоаппарата попадают и восточные белоглазки (Zosterops palpebrosus).

Большинство видов белоглазок имеет зеленоватую окраску, непременно с аккуратным белым колечком вокруг глаза

Автор – Виктор Смолянинов. Фото К. Михайлова и др. Источник – журнал «В мире животных», №12 2005.

Комментарии: