Журавли.

Долгий и опасный путь домой близился к концу. Журавль - вожак давно уже высматривал место для ночного отдыха, возможно, последнего общего ночлега стаи. Еще день-два и птицы осядут на облюбованных болотах. Для молодого журавля это было пятое возвращение домой, время первой любви и начала семейных забот. Еще на зимовке, перед отлетом на родину, он присмотрел себе подругу, четырехлетнюю журавушку, с которой держался рядом, неразлучной парой. Вот и теперь, на исходе дня, они летели в клине журавлей, он впереди, рассекая сильной грудью ощутимо плотный воздух, она чуть сзади, следом. Внизу шелковистой зеленью простиралось море сосняков, испещренное серыми пятнами талого снега и черными кольцами закраин полу оттаявших торфяных озер, веками покоящихся в салатовых рамах сфагновых болот. Со вчерашней ночевки и весь нынешний день журавль ощущал непонятное волнение. Беспокойство его передалось и подруге. Высокие серебристые переливы ее кликов еще больше будоражили журавля, напряженно всматривавшегося с высоты в странно знакомые, будто виденные когда-то давно места - сосновые массивы с проплешинами заболоченных гарей, угрюмо ощетинившихся поверх лоскутов талого снега мертвыми стволами болотных берез и сосен. Давно зревшее в нем желание любви и дома, вырвалось вдруг протяжным, страстным криком. Мощная, неодолимая сила родного места вырвала птицу из стаи и понесла на широко распластанных крыльях к земле, к забытой богом и людьми заболоченной гари. Его журавушка чуть замешкалась, страшась лишиться так сразу, одним махом, привычной надежности стайной жизни, но повторный, призывный крик друга решил исход дела. Резко свалившись на крыло, она отделилась от клина дружно закричавших ей вслед журавлей и кинулась вниз, догонять своего суженого. Вблизи, в ранних апрельских сумерках торфяная гарь оказалась еще более угрюмой и непролазной, нежели виделась с высоты журавлиного полета. Невообразимое нагромождение обожженных и поваленных торфяным пожаром сосен с торчащими обломками скелетных ветвей и черными от торфяной грязи корневыми выворотнями. Молодая поросль березняка, уже тронутая зеленым дымом набухших почек, смягчала дикую картину первозданного хаоса и делала гарь еще более скрытой и привлекательной для птиц. Прекрасное место для журавлиного дома.

Журавли.

* * *

Расслабившись, чуть распустив кольца бархатисто-черного тела, она блаженно нежилась, купаясь в тепле майского полдня. Гадюка жила на старой гари уже лет девять. Каждый год, приползая сюда весной, с зимовки, сразу после короткой поры любви. Здесь она проводила лето, жирела, отъедаясь лягушатами и мышами. Вынашивала в своем чреве яйца и рожала под осень, уже трижды, за свою долгую по змеиным меркам жизнь, гадючат. Глухая и полуслепая, как все змеи, она могла чувствовать опасность всем телом, чутко улавливая малейшие сотрясения почвы под ногами редких здесь, на глухой гари, охотников и ягодников. Изредка ее беспокоили кабаны, но их торопливую поступь змея хорошо знала и задолго до приближения прожорливых тварей скрывалась в завалах полусгнивших корней, надежно укрытых зеленью мхов.

Множество журавлей в полёте.

Беда свалилась сверху. Тень огромных крыл бесшумно накрыла гадюку. Короткий удар тяжелого клюва пришелся змее в затылок. Тело змеи еще судорожно дергалось в клюве низко летящего журавля, но это были последние движения погибающей плоти. Прямо к гнезду журавль не полетел. Присел в сторонке, мягко и осторожно выставив вперед полусогнутые ноги и полоща полураскрытыми крыльями. Змея в его клюве, совершенно затихшая, висела плетью. Не выпуская гада, он перехватил его поближе к голове и сильно тряхнул. Неторопливо обходя завалы, скрытно подошел к гнезду. Подруга уже седьмой день грела пару буро-оливковых с темным крапом яиц, покидая гнездо только чтобы чуть размяться, по молодости очень ревниво заботясь о первой в жизни кладке.

Лето подкралось незаметно, обозначившись потеплевшими ночами, моросящими дождями и комариным звоном. Теперь он сменял журавушку на гнезде утром и вечером, но она даже в эти редкие часы отдыха и кормежки держалась ближе к другу и будущему потомству. Семейная жизнь оказалась не легкой. Охотников до журавлиных яиц вокруг хватало. В самом начале, когда самка снесла первое яйцо и еще не сидела плотно на гнезде, оно чуть не погибло в зубах старого лиса, живущего по соседству, в высокой отсыпке пожарного водоема на краю гари. Журавль заметил рыжего вора первым. Застигнутый врасплох, зверь злобно щерился на раздраженных и решительно настроенных птиц, но связываться с журавлями побоялся, поспешно заковыляв прочь, вскидывая на кочках обвислым задом. Несколько раз на гари появлялись кабаны, но они проходили по своим тропам, ближе к опушке соснового бора, окружавшего гарь со всех сторон, и журавлиного дома не беспокоили. Однажды, ближе к вечеру, около гнезда появилась енотовидная собака. Крупная самка, злобная и упрямая оставила попытки добраться до яиц, только получив крепкий удар клювом по черепу, поплатившись за наглое вторжение на территорию журавлиной семьи кровоточащей ссадиной на затылке.

Близилось время вылупления птенцов. Все мы приходим в этот мир мучительно трудно, журавлята не исключение. Задолго до выклева из яиц малыши уже чувствовали присутствие родителей, понимая их сигналы. Насиживая яйца, журавушка часто прислушивалась к тому, что в них происходит. Она слышала приглушенный скорлупой писк птенцов. Волновалась, если писк был тревожным. Успокаивала их голосом, тихо и нежно. Первенец заявил о себе еще затемно, до утренней зари, потревожив чуткий сон матери. Чуть слышные удары клювика следовали мерно, с коротким интервалом, словно ход хронометра - тук, тук, тук. Птенец упрямо долбил скорлупу несколько часов кряду, пробив яйцо с тупого конца незадолго до восхода солнца. Взволнованная происходящим, журавушка часто приподнималась, осматривая яйца, в одном из которых шла незримая работа утверждения жизни. Лежащее открыто, у груди насиживающей птицы, оно подалось, треснув только к полудню. Птенец беспокойно двигался в яйце, отчаянно пытаясь выбраться наружу. Наконец показалась мокрая прилизанная головка на тонкой облезлой шее. С видимым трудом крошка выпростал наружу крючковатое крылышко. Скорлупа чуть слышно треснула и развалилась надвое. Журавушка осторожно взяла обломок кончиком клюва, чуть пятясь, встала с гнезда, отбежала в сторонку и спрятала скорлупку в мох. Торопясь, почти бегом, вернулась. Вторая половинка скорлупы, прилипшая к гузке, никак не отваливалась. Птенец беспомощно барахтался, пытаясь, освободится, быстро уставал и замирал, уткнувшись коротким сероватым клювом в дно гнезда и прерывисто дыша всем тельцем. Журавушка аккуратно теребила его кончиком клюва за голое крылышко, понуждая двигаться. Но вот мокрый, вымазанный слизью уродец освободился, чуть отполз и затих, поджав к животу масластые лапы и коротко подрагивая непомерно большой для тщедушного, словно сплющенного с боков тельца, головой. Он лежал мокрый, почти черный в лучах слепящего июньского солнца, больше похожий на допотопную рептилию, чем на птенца. Убрав остатки скорлупы журавушка снова села на гнездо, осторожно укрыв собой птенца и оставшееся яйцо, в котором слышались уже знакомые ей звуки - тук, тук, тук.

В замшелом сыром сосняке, на краю гари, коротко и хрипло вскрикнула сойка. Невесть откуда взявшаяся в этой лесной глуши ворона, поспешно тянула к дальнему ельнику, тяжело загребая крыльями в темнеющем предгрозовом небе. Посреди гари, на сухом островке с редкими соснами, всполошились и тут же смолкли рябинники. Как-то сразу оборвались журчливые песни кобылок. Земля и все на ней сущее замерло в ожидании тяжелом и тревожном, ощутимо повисшем в недвижном воздухе. Свинцово-сизые громады грозовых туч, гибельно желтые понизу, клубясь и пучась, валили от кромки дальнего леса, теснясь и толкаясь, в жадном стремлении поскорее сожрать остатки вечерней синевы июньского неба. Уже подсохшие рыжевато-палевые пуховики сидели в гнезде, тесно прижавшись, друг к другу. Журавушка, собиравшая поблизости кобылок, тревожно поглядывала в сторону быстро темнеющего неба. Сейчас непогода была некстати. Ее малышам требовалось тепло и солнце. Выждав минуту-другую, она решительно пошла к травяной куче-гнезду, желтеющей на салатовой зелени мха. Встав над гнездом, птица распушила перья живота и мягко накрыла собой слабо попискивающих птенцов. Ее беспокоило долгое отсутствие журавля, кормящегося где-то неподалеку, но из осторожности голоса она не подавала. Журавль не выдержал долгого молчания самки первым, коротко окликнув ее, подлетая к гнезду с дальнего края гари.

По нижней кромке недобро потемневшего неба полоснула дальняя, еще немая зарница. В неподвижностылом воздухе возникло вдруг легкое, тревожное движенье, тут же замершее, чтобы мгновеньем позже, родиться порывом рвущего ветра, разом вздыбившего перья на спине журавля. Тяжелые, поначалу редкие капли дождя, бесследно таящие в мягких мхах, вдруг зачастили, торопясь вдогонку друг другу, и хлынули ливнем. Серые, рваные космы его, гонимые и терзаемые порывами ветра, хлестко стегали по спинам птиц. С сухим, оглушительным треском ударила первая молния и следом, взбесившаяся стихия принялась жалить землю слепяще-белым пламенем. Земля и небо смешались в хаосе дикого разгула грозовой бури. Смертельно напуганная необычайно сильной грозой, журавушка сначала вздрагивала всем телом при каждом ударе молнии, но вскоре, окончательно потерявшись от страха и бессилия перед разразившимся буйством природы, потеряла ощущение реальности происходящего. Ее словно не стало, были только крошки птенцы, которых она спасала, прикрыв собой. Гроза выдохлась только к полуночи, неохотно убравшись за горизонт, ворчливо погромыхивая и полоща в полнеба багровыми зарницами. Ливень ушел с грозой, оставив после себя порядочные лужи в замшелых ямах около корневых выворотней и донельзя насытив влагой все вокруг.

Птенцы, два брата, росли шустрыми и любопытными. Спустя неделю после памятного ливня, они уже бегали, не отставая от родителей, терпеливо обучавших их первым навыкам самостоятельной жизни. Где пищу искать, что есть можно, чего нельзя. Кого опасаться, куда нос не совать. Словом, почти как у людей, наука несложная, да больно нудная. К началу июля подросшие журавлята, неуклюже-голенастые, серовато-коричневые увальни, начали оперяться. Они все еще следовали за родителями, посуху бегом на коротких лапах, по воде, где глубже, вплавь. Шло время. К августу подернулись сизым бархатом спелых ягод кусты голубики. По солнечным припекам налились сочной мякотью ранние гроздья брусники. Всюду стрекотали бесчисленные кобылки. В воздухе, напоенном солнечной пылью и терпким ароматом багульника, реяли, слюдянисто поблескивая прозрачными крылышками, разбойницы стрекозы. Теперь семейство журавлей кормилось по всей гари. Уже летные птенцы, одетые в серо-бурое перо, важно вышагивали по мелкой воде вслед за взрослыми, на вытянувшихся за лето ножках, ловко склевывая кобылок, выуживая лягушат, пощипывая ягоды. Заболоченная гарь жила своей привычной жизнью.

Ближе к осени семейство журавлей стало вылетать на окрестные поля, лакомясь остатками зерна в жнивье, каждый вечер, возвращаясь к себе на заболоченную гарь, взрослые впереди, молодые следом, пища и торопливо взмахивая неокрепшими, еще узкими крыльями. Осень сказалась ранней, застав семейство в пути к местам сбора журавлиных стай. Обширные пойменные болота, веками принимающие по осени сотенные стаи длинноногих птиц, служили им местом ночного отдыха, а окрестные поля давали пищу. Недели стайной жизни пролетели незаметно. В сумерках сентябрьского утра, следуя зову вожака, их стая, два десятка взрослых и дюжина подросших птенцов, суетливо, с криками и хлопаньем крыл, покинула гостеприимное болото. Набрав широкими кругами высоту и построившись однобоким, косым клином, птицы потянули к горизонту, купаясь в лучах восходящего солнца. Внизу сменялись бесконечной чередой посеревшие осенними дождями поля, уже тронутые золотом увяданья леса и серые, тускло поблескивающие в лучах скупого осеннего солнца змейки рек. У крутой излучены реки ударил церковный колокол. Рожденные им торжественно-печальные звуки поплыли над землей, поднимаясь ввысь навстречу журавлиному клину, сливаясь с прощальными криками улетающей стаи.

Источник: В. И. Булавинцев. Там где живут зимородки. Москва, 2010.

Комментарии:

Нет комментариев :( Вы можете стать первым!