Чибисы.

Рассказ о чибисах был написан давно, еще осенью, но не было хороших фотографий этих птиц. Вот почему я ожидал прилета чибисов с особым нетерпением. Весна сказалась ранней, но птицы задерживались, и, как выяснилось, не зря. Тепло как-то сразу кончилось, и к середине апреля резко похолодало.

Птица чибис.

Рано выгнанная зима, словно в отместку, сыпала серой ледяной крупой на новорожденную зелень березняков и золотисто-желтые шапки цветущих ив. Холодный, рвущий ветер зло раскачивал верхушки елей, бесшабашно гулял с присвистом в дрожащих, словно напуганных его буйством кронах осин, и, казалось, круговерти этой конца не будет. Но к маю тепло все же вернулось. Дружно занялась белым цветом черемуха, поднялись свежей зеленью луговые травы. В лучах вечернего солнца зажглась теплой бронзой молодая листва на дубах. Зажглась и погасла, смертельно, дочерна обожженная жестоким ночным заморозком - последней яростью уходящей зимы. Настоящее, ровное тепло установилось только к середине мая. Прилетевшие еще в апреле чибисы наконец-то расселись по гнездам. Дела житейские не оставляли много свободного времени и все же удалось выкроить несколько дней для фотосъемки. Место для этого выбрал в пойме Москвы-реки, недалеко от Крылатских холмов. Гнездятся здесь чибисы группами, в несколько пар, иначе от серого воронья не отбиться.

Просидев на краю поля, в тени одинокой старой ветлы, часа три, выяснил, где у птиц гнезда устроены.

Чибис с птенцами.

В моем углу было пять гнезд на расстоянии 20-50 метров одно от другого. В гнездах уже лежало по четыре яйца - полные кладки, но птицы вели себя осторожно и, потревоженные, долго не возвращались к яйцам. В тот день я ограничился осмотром гнезд, пометил их сухими капустными стеблями, оставленными в поле после сбора прошлогоднего урожая, и уехал, не стал тревожить птиц понапрасну. Вернулся только через три дня. Утро выдалось тихое и солнечное. До гнезд идти с километр зеленым пойменным лугом, обильно расцвеченным золотистыми одуванчиками. Со всех сторон слышны песни желтых трясогузок, коих здесь пока еще много.

Устроившись в скрадке на краю поля, метрах в пятидесяти от ближайшего гнезда, замер, жду, что будет.

Минут через двадцать птицы успокоились и расселись по местам. Самочки в гнездах, самцы на отшибе, метрах в ста, на страже. Их дело теперь, после того как подруги сели на яйца, ворон гонять, что они и делают с большим усердием. Народ в пойме похаживает, то рыбак появится, то гуляющие. Изредка птиц беспокоят. Смотрю я на них, а они, как люди, разные по характеру. Есть такие, которые подпустят нарушителя покоя метров на 150 и уходят с гнезда тихо, крадучись, словно растворяясь среди борозд голой пашни. А другие, заполошные, взлетают с гнезда сразу, словно ветром их сдувает. Прошла беда стороной, бежит чибисиха к гнезду издали, короткими пробежками, а метров за пять от него, идет, втянув голову в плечи, пригнувшись. Подойдет к гнезду с опущенной головой, один хохолок торчит выше плеч, посмотрит несколько секунд на кладку, все ли цело, распушит перья на брюшке, усядется, головку на грудь опустит и замрет, подремывая на солнышке до следующей тревоги.

Пользуясь суматохой вынужденных отлучек чибисихи, я подтаскивал скрадок все ближе к гнезду, пока, наконец, с четвертой попытки не устроился метрах в 10 от него, даже буровато-зеленые, в темных крапинках яйца видны. Близкое соседство скрадка, сделанного из марли и посаженного на старый зонтик, чибисихе явно пришлось не по душе. Ходит около гнезда, коротко тревожно покрикивая, садиться не решается. Я замер, прижавшись к земле, боюсь голову поднять. Скрадок просвечивает, одно резкое движение и все прахом пойдет, не сядет птица на кладку.

Аппарат стоит на штативе внутри скрадка, в полуметре над землей, ниже штатив не опускается. Чтобы дотянутся глазом до видоискателя, нужно приподняться по-тюленьи, вытянув шею и скособочась на одном локте.

Решил сразу птицу не тревожить, дождаться, лежа на земле, что бы села на гнездо, а после очередной внешней тревоги уже следить за ней через 500 миллиметровую оптику фотокамеры. Все получилось по-моему. Уселась птица на гнездо, но тут же поднялась и бегом в сторону. Я лежал не шевелясь.

В чем дело? Смотрю по сторонам и вижу: по противоположному краю поля идет пожилой мужичек. Останавливается напротив, метрах в 60 от меня, достает из сумки подстилку, раздевается догола, явно загорать собрался. Кричу ему из скрадка вполголоса, чтобы ушел подальше, не пугал птиц. Не слышит.

Лежу, расстроился, время уже часа четыре. Пока он возлежит тут, птица на гнездо не сядет, а сколько он собирается блаженствовать под теплым солнышком на зеленой травке в золотых одуванчиках, одному

Богу известно. Беда, да и только! Кричать громко - себя обнаружишь, напугаешь птиц. Остается терпеть и ждать. На мое счастье, минут через двадцать нудист мой вдруг засуетился, натянул трусы и засеменил восвояси. Вскоре после его ухода появилась как из под земли, чибисиха. Побегала кругами и с шестого захода уселась на яйца. Тут уж у меня все было готово - глаз у визира, палец на спуске.

К вечеру, часам к семи, отснял пленку. Налюбовался птицами, отвел душу. Возвращаясь домой, смотрел из окна автобуса на пойму Москвы-реки - долго ли продержится этот участок живой природы по соседству с гигантским городом, неудержимо растущим и неотвратимо пожирающим последние, еще оставшиеся пятна живого зеленого мира.

Источник: В. И. Булавинцев. Там где живут зимородки. Москва, 2010.

Комментарии:

Нет комментариев :( Вы можете стать первым!